Для отпевания тела в Бозе почившего Митрополита ФИЛАРЕТА в продолжение этих немногих дней собрались из разных мест: Высокопреосвященнейший АРСЕНИЙ -Митрополит Киевский и Галицкий, НИЛ- Архиепископ Ярославский и Ростовский, АНТОНИЙ -Архиепископ Владимирский и Суздальский, НИКАНДР - Епископ Тульский и Белевский и два Московских Викария: ЛЕОНИД - Епископ Дмитровский и ИГНАТИЙ - Епископ Можайский. Наконуне дня, назначенного для отпевания, прибыл из Петербурга Его Императорское Высочество Великий Князь ВЛАДИМИР Александрович, в сопровождении Генерал-адъютанта графа Перовского. Ешё прежде оных прибыл оттуда же синоидальный Обер-прокурор граф Д.А.Толстой.

     Во всю последнюю ночь, в которую Святитель прощался с Москвою, народ до раннего утра толпился у Его гроба!

     торжественно трогательно отпевание Его и заупокойная литургия были совершены вышеозначенными лицами: в Кафедральном Чудовом Монастыре служил Высокопресвященнейший Митрополит Арсений, пресвященный Мтрополит Киевский и Галицкий, и преосвященными Епископами: Тульским и Белевским Никандром и Можайским - Игнатием.

     В Успенском Соборе - архиепископ Ярославский и Ростовский Нил, в Архангельском - Антоний, архиепископ Владимирский и Суздальский.

     В окончании литургии в ЧУдов Монастырь прибыл Его Высочество Великий Князь Владимир Александрович в сопровождении графа Перовского и господина Министра народного  просвещения.

     Гробное слово во время причастного стиха говорил Ректор Московской Духовной Академии, протоиерей А.В.Горский. Вот это многозначительное слово: "Подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдах. Прочее убо соблюдаться мне венец правды, его же воздаст ми Господь в день он, праведный Судия: не токмо же мне, но и всем возлюбившим явление Его!"

     По окончании литургии тело почившего Архипастыря было перенесено в трапезную, где всем собором духовенства было совершено отпевание. Поминовенная трапеза происходила в мироварной палате, был накрыт стол на 250 приборов. Гроббыл оставлен открытым до следующего утра.

     В воскресенье 26 ноября, после литургии, совершенной Всокопреосвященным Арсением в сослужении Викария Леонида и наместника Лавры Антония, совершена была лития, пред началом которой протоиерей церкви Святой Троицы на Арбате И.М.Богословский-Платонов произнёс речь. Затем по совершении литии, в глубокой тишине гроб был вынесен Архимандритами, и, как только он показался на крыльце Чудова Монастыря, загудели все колокола Первопрестольной Столицы, и собранные кругом войска отдали почившему Архипастырю последнюю честь.

     Снова мы дошли до такой картины, которую трудно описывать, снова заколыхалось море человеческих голов, всё так слилось и соединилось, что трудно было определить, шёл ли народ, или это была сплошная, неподвижная масса, только по мере того, как медленно подвигался вперёд Великий Князь Владимир Александрович, в сопутствии Московского Генерал-губернатора и других лиц, сопровождавших гроб верхом на конях, можно было примечать, что народнаяй масса двигалась по одному направлению. У Казанского Собора архимандриты, несшие до сего места гроб, предали его духовенству и НАРОДУ...

     Церемониал оставался тот же самый, как и при перенесении тела в Чудов Монастырь: Синоидальная типография, дом графа Шереметьева и Вокзал Московско-Ярославской железной дороги были одеты в траур. Со всех сторон из всех переулков по пути шествия стекался народ поклониться в последний раз своему Архипастырю; крыши домов, окна, заборы, колокольни церквей, всё в буквальном смысле, было усеянно народом. Неподалёку от Красных Ворот встретили и воздали ему последнее поклонение воспитанницы недавно устроенного Митрополитом ФЛАРЕТОМ на Его пожертвования училища для девиц духовного звания. В час и 10 минут процессия приблизилась к вокзалу железной дороги.  Здесь в последний раз среди Кремлёвских хоругвей была совершена последняя в Москве лития, и потом гроб, сопровождаемый Его Высочеством, пересённый через залу на платформу архимандритами, был поставлен на особо приготовленное место, обитое со всех сторон чёрным сукном и окружён  везде сопутствующими ему лаврскими хоругвиями. На платформе у этого выкочтимого гроба стали наместник Лавры Антоний и некоторые другие лица из духовенства.

     Всё это время процессии вокруг гроба теснился народ, домогаясь прикоснуться ко гробу любимого Архипастыря, некоторые же и в надежде исцелиться, ибо ещё заживо уже привыкшие смотреть на НЕГО как на Святого Угодника Божия, и давно ходила молва о получаемых, по Его молитве, облегчениях от различных недугов, но и во гробе, как бы живой, по живому участию, какое возбуждая к Себе во всех сердцах более, нежели все Его окружавшие в сию печальную минуту, Он один Господствовал над всеми с высоты Своего смертного ложа, ибо ФИЛАРЕТОМ ещё дышала вся Москва, даже бездыханным!